В 2000 году я окончил Московский авиационный институт (МАИ). Во время учёбы увлёкся программированием и сразу после выпуска отправился на полуторагодовую стажировку в Швейцарию, где помогал делать продукты для одного из подрядчиков компании Swiss Telecom. Вернувшись в Россию, устроился инженером поддержки на фондовую биржу РТС. Там я дорос до заместителя начальника отдела технической поддержки программного обеспечения и перешёл разработчиком в Deutsche Bank, крупнейший банк Германии. И уже оттуда попал в Сбер, где сначала работал руководителем третьей линии поддержки в отделе по урегулированию просроченной задолженности, а потом стал продактом Пульса — нашей внутренней платформы.

Я мечтал стать пилотом. Но когда в 14 лет пришёл на аэродром, оказалось, что с плохим зрением в пилоты не берут — в очках летать нельзя. Без авиации я не мог, поэтому сначала решил, что стану авиаконструктором, но в итоге попал на факультет прикладной математики и стал программистом. Правда, авиация никогда не переставала быть моим увлечением: я с детства собирал модели самолётов, потом переключился на изучение истории авиации. Переводил книги. Пилотом я тоже стал, но не сразу — сначала построил карьеру в парашютном спорте.

Нет, я никогда не задумывался о том, чтобы стать парашютистом, тем более профессиональным. Это получилось почти случайно. В 2004 году я жил напротив Тушино, где был единственный в Москве действующий аэродром. Однажды я вышел покурить на балкон и увидел, как из вертолёта прыгают парашютисты. И подумал: надо же, я тоже хочу попробовать. На следующее утро я прыгнул с парашютом, и так получилось, что не один раз, а два. 

На этом я собирался остановиться: я попробовал что-то новое, испытал острые ощущения, и этого было достаточно. Но спустя какое-то время меня позвали в бар, где обычно собираются парашютисты. Там мне понравилась одна девушка, и вот она пригласила меня посмотреть на то, как прыгают «настоящие парашютисты», в Коломну. Там она предложила мне попробовать прыгнуть в тандеме — это затяжной прыжок, в котором пассажир притянут к инструктору. Я не нашёл в себе сил отказаться — девушка мне нравилась, подумает ещё, что я трус. Но после прыжка мне стало плохо. Поэтому я и решил научиться прыгать. Когда я успешно прошёл курс подготовки за семь прыжков и прыгнул ещё три раза просто ради удовольствия, ко мне подошёл мой инструктор и сказал: «Хватит прохлаждаться, будем делать из тебя спортсмена». Я подумал, почему бы и нет. 

Да, именно так. В 2005 году я занял третье место на чемпионате России, в 2006-м — второе место, в 2007 году впервые стал чемпионом России. Тренировки, сборы, соревнования — на протяжении десяти лет, до 2014 года, я постоянно этим занимался. К окончанию карьеры мою копилку пополнили золото чемпионата США и бронза и серебро кубков мира и чемпионатов Европы. Параллельно я научился съёмке в воздухе, стал делать фотографии и видео — снимал прыжки. Это было таким хобби в рамках спортивной карьеры, но мне нравилось, а мои работы попадали на выставки. При этом я продолжал работать программистом, и тоже успешно. Курить тоже перестал — пообещал на соревнованиях, что брошу, если попаду в призы на кубке мира.

Во-первых, мне это наскучило. К этому времени я был известным спортсменом, мастером спорта международного класса, рекордсменом Европы и мира. У меня за спиной были 4,5 тысячи прыжков, куча медалей и наград, самых разных соревнований. И даже на Северный полюс прыгнул. Я понял, что давно сам себе всё доказал, и этот этап просто подошёл к концу. Понимаете, чтобы стать чемпионом России, нужно просто найти баланс между работой, семьей и спортом. А чтобы стать чемпионом мира, от работы или семьи придётся отказаться. Не самый простой выбор. Кроме того, медали международных соревнований — не только мое личное достижение. Это заслуга команды. Найти ещё четырёх таких же людей не просто сложно — надо ещё пройти вместе весь путь от начала и до конца. И нужно, чтобы на каждом этапе у тебя так же горели глаза, как и на старте.

Во-вторых, именно в 2014 году я оказался в кабине самолёта: меня пригласил полетать капитан нашей парашютной команды. Мы теперь опять вместе входим в сборную по самолётному спорту. Там, в кабине, я понял, что ничего не мешает мне стать пилотом — операцию по коррекции зрения я сделал ещё в 2006 году. Понял, что очень хочу летать, и пошёл учиться. В Сбер в 2016 году я пришёл уже пилотом.

С одной стороны, очень просто: я пришёл в сертифицированный учебный центр и сказал, что хочу быть пилотом. И мне ответили: вот договор, вот инструктор, поехали. С другой стороны, невероятно сложно: это как снова поступить в университет на четыре месяца. Каждый вечер после работы я по четыре часа учил теорию. Это огромный объём знаний, и все они очень важные. Я изучал аэродинамику, конструкцию самолёта, мотора, самолётовождение, воздушное право. Узнал, как рассчитывать необходимый объём топлива, как определять своё местоположение вне видимости земли, как устроен радиообмен в воздухе, над какими населёнными пунктами можно летать, а над какими — нет, как вести себя в разных погодных условиях, что делать, если во время полёта возникла неисправность. Я просто сидел и зубрил это всё, а потом начал применять все эти знания на практике, то есть учиться летать.

Поначалу я летал с инструктором: учился сажать самолёт, делать виражи, взлетать при попутном и боковом ветре, летать ночью. А потом наступает момент, когда инструктор говорит: «Теперь ты сам» — и выходит из кабины. И ты летишь сам — становишься пилотом. Самостоятельный вылет — это огромное событие в жизни любого пилота. Никто из нас не помнит, как совершил свой первый детский шаг. А здесь ты по сути повторяешь этот момент. Только в небе.

Да, у меня есть удостоверение частного пилота. Я могу летать на одномоторном самолёте весом не больше шести тонн и катать друзей. Дальше можно коммерческим пилотом и выполнять перевозки за деньги. А уже после этого этапа есть выбор: стать пилотом-инструктором или линейным пилотом, то есть водить Airbus, Boeing и другие самолёты. 

Знаешь, поначалу хотел, но теперь — нет. Парашютный спорт показал мне, что случается, когда хобби становится работой. Когда ты связан долгом и не можешь отказаться. От авиации мне нужно другое, и сейчас у меня с ней самые прекрасные отношения из всех, которые могут быть. Я просто летаю в своё удовольствие: захотел — приехал на аэродром, сел за штурвал и полетел в другой город, страну. Или вот посмотреть на родину Есенина, а может, просто поесть клёвых сосисок в тесте в Серпухове. Ни с чем не сравнимые ощущения. 

Кардинально сказалось. Например, парашютный спорт научил меня быстро думать. Когда человек прыгает, у него есть 35 секунд рабочего времени, а сам прыжок длится минуту до открытия парашюта, и за эти секунды нужно принять огромное количество критически важных решений. 

Пилотирование научило меня непрерывно думать о том, куда я хочу прийти. Постоянно принимать правильные решения. Когда я лечу, я непрерывно оцениваю обстановку вокруг. Если я еду на машине и понимаю, что что-то идёт не так, я могу свернуть на обочину, остановиться, отдышаться, выйти и оценить ситуацию. В воздухе так не получится: мне нужно в любой момент времени понимать, что происходит, и знать, что я буду делать, если что-то пойдёт не так. 

В какой-то мере да. Всё, чему я научился в парашютном спорте и авиации, стало частью моего образа мыслей. Я привык в жизни и работе сохранять концентрацию, следить за обстановкой, держать в голове цели и просчитывать всё наперёд. В работе над продуктом эти навыки очень помогают. 

Но есть и отличия. Как пилот я знаю, куда мне нужно прилететь. Я никогда не спрашиваю людей на борту: «А куда вы хотите?» Они мне уже сказали до вылета, и я думаю о маршруте, как сделать его безопасным и комфортным. А вот как продакт я себе такого позволить не могу, так как думаю прежде всего о потребности клиента. Я должен привести клиента в нужную точку, при этом в начале пути мы сами зачастую точно не знаем, что это за точка. Моя задача — понять, что нам на самом деле нужно, чего не хватает, и закрыть все эти потребности.
Иными словами, задача и пилота, и продакта — обеспечить комфорт и безопасность пассажиров в пути. Но у пилота по достижении пункта назначения полёт закончен, а у продакта — нет. Нужно не просто дать классный продукт, но и продолжать развивать его.

До того как стать продактом, я был программистом — находил, где сломалось, и придумывал, как это починить. Это такой problem solving, и сейчас я продолжаю этим заниматься, но уже на более высоком уровне. Вообще я не собирался становиться продактом — просто попал в команду Пульса, а потом эта роль освободилась, и я взял её на себя. 

Меня вдохновила сама идея создать платформу, которая закроет потребности тысяч сотрудников Сбера. Зачем кому-то из моих коллег путаться в программах, календарях, выбирать таск-трекер, если всё это можно собрать в одном месте, дав человеку возможность спокойно работать? Нужно трекать задачи — открываешь Пульс, требуется проследить динамику команды — смотришь Пульс, хочешь узнать, какие курсы тебе полезно будет пройти, — всё находишь в Пульсе. 

Я очень много учился и работал, да и сейчас продолжаю это делать — каждый день думаю о том, что ещё можно сделать, развить, улучшить. Мне просто нравится заниматься тем, чем я никогда не занимался. А когда у меня это получается, это драйвит ещё сильнее.